Иван ПетровичЛето, суббота, вечер… В некоторый районах нашего города в это время даже машин на дорогах мало. То ли все за город уезжают, то ли на ближайшие городские водоёмы… Именно в это время я люблю иногда покататься на машине по полупустым улицам, наслаждаясь видами города. Как-то у меня в эти моменты и мысли укладываются по полочкам и даже какое-то вдохновение приходит. В этот раз я уже собирался прокладывать маршрут к дому, поскольку на смену заходящему солнышку появлялся и уже накрапывал мелкий и редкий дождик (а дождик я предпочитаю наблюдать из окна квартиры, а не в дороге за рулём).
По времени до дома оставалось минут 20 медленной езды. И вот, проезжаю я через один из мостов и… Уже издалека вижу на нём парочку – парень и девушка. Странно немного – влюбленные у нас предпочитают больше пешеходный мост, где они вешают замки с написанными именами, фотографируются… А тут считай проезжая часть. И вот я даже не еду, а как бы крадусь в своём авто и вижу – парень на перила пытается залезть. Меня буквально ужас объял! Сколько случаев сейчас таких, когда молодёжь с собой кончает! А тут дождик накрапывает, перила влажные… Мысли в голове роились разные. Думаю, может пьяные? А может правда прыгнуть хочет? И знаю же, что на мосту остановка запрещена, а что делать-то? Машин почти нет на дороге, мост широкий… Да и если оштрафуют – не страшно, главное выясню что там да как, а может и жизнь спасу.
Ускорился и остановился метрах в пяти от этой странной парочки. Насколько смог быстрым шагом начал подходить к ним, уже по пути обращаясь к парню.
— Эй, парень, не дури! Слазь давай! – Уверенно и почти приказным тоном, сказал я.
— Всё нормально, дядя! – Отвечал мне парень, не планируя слазить.
— Вижу, что нормально! Ты слазь давай и тут поговорим! – Говорил я, уже почти вплотную подойдя к парочке.
— Да не прыгну я, не переживайте! Сейчас слезу! – Спокойно продолжал отвечать парень.
— Не прыгнет он, мы не для того тут… – Негромким голосом подтвердила девушка, пытающаяся держать стоящего на перилах парня за ноги.
Парень, держась за отдельные части конструкции одной рукой, второй пустил по ветру бумажный самолетик и стал за ним наблюдать… Уже подойдя к парочке, я крепко схватил парня за руку и потянул вниз, показывая, что я не успокоюсь, пока он не окажется на земле.
— Слажу, слажу… – Послушно говорил парень, спускаясь с перил. – Говорил же, что спущусь – вот и спускаюсь…
— Вроде взрослые, а, как дети себя ведёте… – Констатировал я, разглядывая уже вблизи парочку. – Вот уже и дождь усиливается…
— Всё в порядке, дядя, но за заботу спасибо! – Уверенно и с улыбкой ответил парень, протягивая мне руку.
— Всегда пожалуйста… – Пожимая руку в ответ, сказал я. – Поехали подвезу… Чтобы быть уверенным, что вы снова не надумаете по мостам лазить…
Парень с девушкой переглянулись, как бы молча обсуждая моё предложение. Потом парень кивнул мне и мы втроём отправились в машину. Уже успокоившись, я немного по-другому взглянул на эту парочку. Парню было на вид лет 30, а девушке я бы дал немногим за 20. Шли к машине они за ручку, из чего я догадался, что они точно не брат и сестра, а влюблённая парочка. Ребята расположились на заднем сидении. Я представился и в ответ мои попутчики тоже назвали себя – Лиза и Костя. После того как я уточнил куда следует их подвезти, мы тронулись… Дождь усиливался, поэтому ехали мы небыстро и у меня появилась возможность узнать ещё одну историю из жизни в мою коллекцию. После пары минут тишины, я решился задать вопрос о том, что ребята делали на мосту и, вместо короткого ответа, получил вот такой вот монолог от Кости.
«Самолетик мы запускали…. Традиция у нас с Лизой теперь такая есть… Именно здесь и именно в этот день… Но, чтобы понять насколько для нас это важно, нужно знать всю нашу историю… И не только ту, которая касается нас двоих…
Всё началось с детского дома. Мне было 8, когда я туда попал, когда родителей моих ограничили в родительских правах. И в тот же день туда попала Аня, которой тогда было 6 лет. Её родители трагически погибли. Мы сдружились сразу. Сначала просто сдружились, а потом… Это была первая, самая чистая и беззаботная влюблённость. Сколько могли времени мы проводили вместе. Казалось, что вдвоём нам легче было переносить тяготы детдомовской жизни. А порой казалось, что и нет никого там, кроме нас…
Когда Ане было 12 лет, её удочерили. У меня по этому поводу были смешанные чувства. С одной стороны я был рад, что моя Анечка теперь в семье, а с другой – мне было очень плохо от того, что её нет рядом. Когда Анины новые родители узнали о нашей с ней дружбе, то даже хотели и меня усыновить, но ничего не получилось. Мои родители так от меня и не отказались, то есть формально могли в любой момент восстановить родительские права. А, значит, я не подпадал под усыновление. Анечкины новые родители Катерина Васильевна и Пётр Максимович даже пытались с моими поговорить, но без толку. Зато они не препятствовали нашему с Аней общению – мы переписывались и я даже достаточно часто бывал у них в гостях.
Оказывается, что Катерина Васильевна и Пётр Максимович сами в прошлом детдомовские. Так же, как и мы с Анечкой познакомились в детстве и пронесли своё чувство через всю жизнь. Когда к 35 годам поняли, что ребёночка завести не получится, они решились на усыновление и… Они просто влюбились в Анечку! В неё невозможно было не влюбиться! Они, может быть, потому и нашей любви не препятствовали. Я когда выпускником детдома стал, мне же квартира не была положена – я же не сирота полный был. Домой вернуться решил… Родители-то со мной отношения не поддерживали, всё пили… А так, думаю, хоть угол свой будет. Ну а мама с папой уже к тому моменту до полных чертей допились. То на меня бросались, как на чёрта, то из дома гнали. Выдержал там неделю… А потом Анечкины родители у себя приютили.
Я училище закончил и ждал уже призыва в армию. Мечтали с Анечкой, что как вернусь со службы, так и поженимся. Родители нарадоваться не могли на нас. Анечка уже и в институт смогла поступить, пока я на службе был. И вот решил сюрприз сделать – когда домой возвращаюсь никому не говорил и не писал. Хотел настоящим сюрпризом явиться… Приехал я демобилизованный, а дома только Катерина Васильевна и Пётр Максимович, а Анечка на учёбе. Ну, мама ей на радостях и позвонила, мол, служивый твой вернулся! Так верещала она тогда, что слышно было даже мне, хоть трубка была в руках не у меня. А потом как давай маму просить, мол, можно такси возьму? Мол, так быстрее, хочу скорее увидеть Костика. Понимаю, что дорого, но можно? Катерина Васильевна разрешила.
Прошло полчаса, потом час… Звонить мы стали, а абонент вне зоны доступа… Не знаю, помните ли вы аварию ту на мосту, лет-то много прошло уже… Тут месиво настоящее было. Столько пострадавших и всего трое погибли на месте. Трое… И из них – моя… наша Анечка… Катерина Васильевна себя корила, что разрешила на такси дочке ехать, Пётр Максимович после похорон с инфарктом в больницу попал. Поселился настоящий траур у нас в семье. Не жили мы, а существовали. Казалось, что в день гибели Анечки даже небо плакало… И вот заметил я с тех пор, что какой бы не была погода, а в этот день всегда у нас в городе дождь. Пусть небольшой, пусть и только к вечеру, но обязательно пойдёт…
Я тогда уже и на работу устроился, стал помогать Катерине Васильевна и Петру Максимовичу, которые меня буквально сыном родным считали. У них и жил. И каждый год в этот день… В день гибели Анечки я приходил сюда… Стоял тут под дождём и плакал… Молча общался с ней… Признавался в любви… И каждый раз спрашивал как мне жить дальше… без неё…
И вот 4 года назад в этот же день я снова неспешно шёл сюда… Уже накрапывал дождик и я, без стеснения, снова заплакал, уже ступая на мост. И тут вижу – девушка какая-то на перила лезет. Я ужаснулся! Вот так, как Вы, Петрович, сегодня. Перила-то мокрые, того и гляди свалится. Я шаг ускорил и чуть не бегом к ней. По пути кричу ей, мол, ты что делаешь? А ну слазь! А она и не реагирует вовсе. Подскочил я к ней и за руку схватил, а сам уже прямо ору, чтобы слезала. Вижу, а девчонка-то ревёт. Мокрая вся под дождем, а слёзы все равно видны. Кричать перестал, да и снял её с перил… И давай вопросы задавать. Я вопрос, а она ещё сильнее в рёв. Но я же настойчивый, потому ответов и добился.
И рассказала мне Лиза историю свою о том, что жить больше не хочет. Эта маленькая тогда еще шестнадцатилетняя девочка решила, что пора прощаться с жизнью. Вижу, что подробностей не получу, прямо как стена она непробиваемая. Тогда давай я ей свою историю рассказывать и говорить о том, как это больно для близких, когда вот так уходят молодые люди. Рассказывал всё, прямо как исповедовался. Думал, что в ответ на мои откровения и Лиза тоже выговорится, что легче ей станет. Так и получилось… Сидели мы оба прямо на бордюре на мосту, под дождем и ревели… Каждый о своём… А потом Лиза и говорит, что никто по ней плакать не станет. Папа умер давно, когда она ещё маленькой была, а мама запила крепко… Дома притон устроила… Лизу и в школе дразнили, что одевается хуже всех и что нет у неё ничего, а тут мама ещё и мужиков стала в дом водить…
Всё ждала Лиза, что поступит и сбежит хотя бы в общежитие из притона этого домашнего… Но не успела… В тот самый день, когда я её с перил снял, один из пьяных маминых дружков изнасиловал её… То ли специально, то ли с мамой спутал, то ли с дикого пьяну… Боялась она, что от связи этой первой и ребёнок может быть. А идти-то ей по факту было некуда… Привёл я её тогда туда, где сам приют получил – к Катерине Васильевне и Петру Максимовичу. Спать уложили мы её на Аниной кровати, а сам «родителям» своим и давай всё рассказывать.
Так и осталась с нами Лиза жить. Не заменила она нам Аню, но дочкой и невестой стала. Точнее сначала невестой… Год назад мы расписались с Лизочкой… А тот день, когда привел я её, Катерина Васильевна так и сказала: «Познакомила вас Анечка. Если бы она в этот день не погибла, ты бы, Костик, и на мосту не был и Лизочку не спас бы… Вот всё спрашивал ты у Анечки каждый год как тебе жить дальше, а она даже с небка помогла тебе…». Так что вот так вот – познакомила нас моя погибшая девушка и, по сути, тем самым спасла не только Лизу, а и меня, и родителей своих приёмных. Они же с появлением Лизы прямо ожили… Живут теперь для нас и ради нас…
И вот мы с Лизой традицию завели новую, теперь уже семейную – мы в этот день каждый год сюда приходим и самолетик запускаем. Хотели сначала китайский фонарик с запиской, да дождь же каждый год, потому с самолётиком проще. Пишем мы на листочке благодарности Анечке, пишем что помним её, любим… Делаем из записки самолетик и вот запускаем прямо здесь. Здесь, где так же отлетела её душа, которая теперь оберегает нас. А вот недавно узнали, кстати, что Лизочка беременна… Вроде как врачи говорят, что девочка у нас будет… Анечка…».
— Традиции – это хорошо и ваша традиция прекрасная… – Начал я, когда Костя закончил рассказывать. – Только на перила лезть – это перебор… Так и сорваться недолго…
— Да первый год как полез… – Оправдывался Костя. – Ветер такой в этом году, что с моста не запускался самолетик наш, назад относило его…
Мы уже добрались до места, а точнее я остановился во дворе, где нужно было высадить ребят. Они искренне благодарили и даже предлагали деньги за проезд, но, я уверенно отказался, сославшись на то, что я не таксист и вообще, что своей историей про знакомства они сполна расплатились. На улице дождь уже был сильный… И, несмотря на то, что ребята итак были немного вымокшие, они быстро добежали от машины к дому и быстро скрылись за дверью подъезда.
***
Вот что хотите сделайте со мной, а я всё равно до сих пор верю в Судьбу и уверен, что всё в нашей жизни не просто так! И эта очередная история, которую мне посчастливилось узнать, наглядное тому подтверждение. Можно, конечно, списать всё на случайности, но я считаю, что случайности – это главный инструмент Судьбы, которая иногда вот так вот знакомит двух людей…
История из личной коллекции Петровича на istorii-petrovicha.ru.
