Иван ПетровичИ по молодости дед мой прыткий был до пола женского, сама же повелась на его речи медовые когда-то, хотя уже и не девочка была, он-то у меня второй муж как-никак. Да видать натура его кобелиная с годами не остепенилась, а только усилилась. То почтальонше нашей улыбается, то с продавщицей в магазине любезничает. А он-то у меня мужик завидный, хозяйственный, да не пьющий почти (ну, не так как остальные, на карачках домой не прилазит, если что, так у забора спать ложиться, а утром в хату приходит свеженький, как огурчик). Вот и подумала я, а может он на старости лет и жену себе другую найти решит! А я тогда как без мужика в хате?
А как узнать? Спросить что ли? Так боязно! Я вон раз спросила его уже где деньги, что на смерть откладывала, и что? Говорит – не брал, а я по глазам вижу брешет, да и пропить не пропил точно, там столько было, что плавать можно было бы в водке. А потом вспомнила, что сама перепрятала, от него же и перепрятала. Да пока вспомнила, мозги-то ему клевала с самого Нового года и до Пасхи. Было это лет пять назад, так он мне по сей день вспоминает это. А тут как спросить? А он всё повадился, значит, из дому бегать. Вот и решила проследить за ним. Он с хаты – и я за ним.
Это в городе там вон показывают детективы всякие и прочее, а у нас-то в деревне что? А ничего! Только участковый, да и тому лишь бы что делать, да так, чтобы ничего не делать! Но он-то власть, хоть и маленькая, вот думаю пужану деда своего. Раз слежка моя-то не дала результатов, хоть властью пужану. Позвала участкового нашего, наливочки налила, колбаски ему нарезала, а с собой уже и яичек свежих от курочек своих насобирала и говорю, мол, пужани деда моего, ой чую сердцем, что кто-то присушил его. Да так присушил, что дома не сидится. Следила за ним, так ни к бабе ходит. Видать баба присушила, а он бедолага ходит ищет не поймет к кому присушенный. А мне же без него как? А участковый наш колбасу трескает и только улыбается, руками разводит.
А тут дед мой в хату забегает и орет, мол, что случилось, говорят, что у нас участковый! Неужто грабанул нас кто-то?! Да шасть по комнате в подпол сначала, потом к шкафу старому, да давай свои заначки выгребать. А потом вроде как в себя пришел, да и говорит, не, мол, не грабанули, все на месте денежки его. Ну, были его, а стали мои, на смерть отложу, зачем мужику деньги-то? Яйцы куры несут, самогонка своя, а остальное на смерть! А участковый колбаску доедает и гляжу уходить собирается. Так я давай сразу деду своему, мол, вот, закон новый вышел в стране нашей, всех кто по бабам ходит регистрируют, да и налог вводить будут скоро. Одна баба – 10 тыщ, 2 бабы – 20 тыщ, и это в месяц! Дед аж подпрыгнул! Вот, думаю, есть-то грешок за ним! А он как заорет, ой, мужиков спасать надо! Да и давай деру с хаты.
И два дня не прошло, а мне в магазине продавщица говорит, мол, знаешь, закон же новый ввели, за любовниц-то налог платить нынче надо будет! Вот ладно-то придумали! Может мужики наши-то кобелями быть перестанут! Ну, перестанут или нет не знаю, а мой точно перестанет! Заначки-то я отобрала, налоги не с чего ему платить будет! Так что пусть дома сидит. А тут я за ним присмотрю!
Все рассказы из личной коллекции Петровича на istorii-petrovicha.ru.
